Год назад я преодолела профессиональный кризис и, после мытарств с двумя крайне неудачными местами работы, вернулась в свою первую, и, видимо, счастливую для меня компанию, но, уже в другом качестве. За год мой новый проект, кажется, развился до такой степени, что скоро начнет приносить доход и мне лично (тьфу-тьфу-тьфу, чтобы не сглазить ненароком).
Год назад я жила по чужому расписанию, в силу крайней настойчивости некоторых граждан, и боялась сообщить им о том, что меня достало по чужому расписанию жить, и что у меня, между прочим, есть свое собственное расписание.
Год назад я впервые узнала, что такое ненависть - не плетью "Я тебя ненавижу!...", а ледяное, змеиное чувство, когда от физической расправы над предметом ненависти удерживает только нежелание оказаться за решеткой.
Год назад я впервые поняла, что на самом деле означает это затасканное слово "любовь", и, кажется, стала реже его произносить - настолько не похоже оно на то, что я испытываю.
Год назад я чуть не убила единственного человека, ради которого стоит жить. Вот уже год, как я стала неумелой, криворукой медсестрой, с кислородной маской в одной руке, банкой пива в другой, нескончаемым (почти) терпением и огромным, гигантским желанием вылечить, вернуть, исправить. Исправить невозможно - это я уже поняла, как и помочь, все, что я смогу - это построить что-то новое, да и то, если крупно повезет.
Год, как я не могу без слез и спазмов в горле не то что говорить, но даже думать о том дне, когда единственный человек, ради которого стоит жить, плакал у меня в руках и кричал: "Уходи, уходи, перестань меня мучить!".
Год назад мне понадобилось трое суток, на то, чтобы осознать простую и банальную мысль: да, это ОНО.
Год назад я сидела, скорчившись, на полу и повторяла одну фразу: "... малыш, прости меня, возьми трубку, ну малыш, пожалуйста, ну что тебе стоит, возьми трубку..." - несколько часов я заклинала телефон, пока единственный голос, который я рада слышать, не произнес мне прямо в ухо спасительное "Да...". Это "да" было разрешением, позволением, чем угодно - шансом. И я распрямилась и побежала, и мчалась ночью в какой-то машине, яростно повторяя про себя, что все, уже поздно, неповторимое уже произошло, - но не ехать не могла.
Год назад в эту ночь во мне что-то переломилось и я на самом деле стала другой.
Год назад я перестала слушать всех моих мнимых друзей, которые почему-то всегда знали, как мне лучше жить, и я жила, так, как они от меня ожидали, потому что боялась им разонравиться. Дожила до того, что разонравилась себе, запуталась, и по сей день не могу ничего починить ни в себе, ни вокруг.
Год назад я поклялась себе во что бы то ни стало быть честной с собой, и с тех пор слыву занудой. Мнимые друзья сами собой отвернулись, освободив меня и себя от ненужных объяснений, и даже не задержались в приятелях. Я быстро оценила новое состояние - это чудесно, когда не нужно притворяться.
Год назад я поняла, что детство кончилось, и ничего не изменить, и, вдруг, впервые почувствовала себя живой - такой живой, когда вены все не внутри, а снаружи, и ты видишь, как бежит твоя кровь, и каждый глоток воздуха раздирает тебя, и каждая сигаретная затяжка палит и душит, но не курить - никак. С тех пор задыхаюсь и от воздуха, и от затяжек, а вид собственной крови, которая от чего-то бежит на моей поверхности, меня пугает, но теперь только так.
Год назад я перестала ценить себя такой, какой была, и вот уже год, как ищу в себе что-нибудь, за что можно начать себя ценить. Кое-что уже нашлось.
Год назад я вдруг забыла все, что было со мной до, перестала чувствовать все, что чувствовала раньше, и осталось во мне только одно - тяжелое, неподъемное чувство вины. Оно не стало легче за год, ни капельки, но у меня стало больше сил и я уже почти могу с ним жить.
Год назад я узнала, что слезы оставляют на щеках шрамы.
Год назад я забыла все слова кроме трех, самых затертых - но, вы знаете, какими затертыми они бы ни были, только они и могут передать истину - парадокс.
Это я тоже поняла год назад, когда, хватая ртом воздух, пыталась что-то объяснить, убедить, доказать, но, кроме этих трех слов так ничего вымолвить и не могла. Так и повторяла обреченно "Я люблю тебя, малыш, прости меня пожалуйста".
И она меня не простила. И не забыла.
Я сама себя не простила и до сих пор вижу кошмары про год назад.
Только моя глупость и еще что-то, для меня и неясное, могли превратить жизнь двух любящих людей в настоящий кошмар.
Год назад.
Год назад.
Год назад я поклялась себе сделать ее счастливой. Я вижу, что иногда у меня почти получается, но чаще нет - ничего, я буду стараться.
Год назад я потеряла веру в себя и доверие любимого человека.
Год назад только ее мудрость, и, может быть, капелька любви - "капелюсеська" (с) оставили нас вместе. Это был адски трудный год. И трудности не закончены, ведь мы не изменились - я все такая же лентяйка и истеричка. Может быть, я только стала немного смелее.
И раз уж я пообещала себе год назад быть честной с собой, я не буду прятать этот текст.
Вдруг, кто-то, кто сейчас затыкает себе уши и не слышит единственных слов, которые стоит слышать, как я год назад, прочтет это и остановится.
Вдруг ты, малыш, прочтешь это и поймешь, что я ни от чего не открещиваюсь, я все помню, и каждый, каждый день я кляну себя за год назад, и каждую ночь я прошу у тебя прощения за год назад, зная, что бесполезно, но не просить - не могу.
Год назад я забыла все слова кроме трех, и вдруг узнала, какое это счастье - улыбаться тебе тепло и тихо.
Год назад я возненавидела себя и чуть не потеряла самое дорогое, что у меня есть - твою улыбку.
Всего год прошел - это так мало, так мало, чтобы родилось хоть что-нибудь новое, но я буду стараться, я буду очень стараться, и у нас все получится.
Через три дня у тебя день рождения, и я буду очень счастливой - еще бы, ведь ты мне разрешила отмечать твой праздник так, как хочется мне! Мы будем встречать твоих друзей - наших друзей, и нам будет весело, и мы, как всегда, досидим за разговорами до самого утра, до рассвета. И кот Буч не потеряется в этом году - я буду следить за ним, и за вторым котом на всякий случай тоже. А утром мы проснемся, и я скажу тебе тихонечко что-нибудь гадкое, типа: "Привет, старушка" - я ведь старше тебя всего на полгода, а через три дня мы сравняемся.
И я отвезу тебя в Прагу в сентябре, и милый пожилой хозяин маленького отеля будет по утрам объяснять нам, как пользоваться пражским метро, а мы все равно пойдем пешком, потому что так положено, и ты устанешь, и будешь меня ругать, а я буду утешать тебя и просить прощения, а потом я устану, и буду ныть, а ты будешь обижаться, что я ною, а я буду обижаться, что ты обижаешься, а потом мы будем пить холодное пиво и забудем про все обиды, и будем держаться за руки, и нам будет хорошо, так хорошо, как всегда было хорошо вместе, с самого первого дня.
И я буду всю поездку сладко замирать под твоими руками, потому что наконец-то мы будем вдвоем, и никого, никого рядом, а ты будешь смеяться надо мной, и я буду счастливой, такой счастливой, что страшно будет жить дальше со всем этим счастьем.
И всю следующую зиму я буду греться о тебя по ночам, а тебе от меня будет жарко, и коты будут лезть под одеяло и греться с нами.
А следующей весной я придумаю еще какое-нибудь приключение и увезу тебя еще в какое-нибудь волшебное место, и так будет всегда, понимаешь?
И будет дом, и щенёнок, и коты будут на нас валяться, будто мы диваны, и наши компьютеры будут стоять рядом, а мы все равно будем вырывать друг у друга клавиатуру и сидеть за одним, а на холодильнике в кухне будет стоять радио-няня - вдруг он проснется там, в своей игрушечной кроватке, заплачет, а мы не услышим за жарким спором - мы ведь так любим с тобой поспорить, малыш.

Спасибо, что ты есть у меня.
Спасибо, что все так и никак иначе.
Спасибо, за то твое "Да...", за все шансы, что ты мне даешь, за чай с лимоном и за "малышика" - никто и никогда не называл меня не так и не будет - только ты, всегда ты.
Я до сих пор так ничего и не придумала, кроме этих потертых трех слов, но ты знаешь, правы все - только они и могут выразить ЭТО чувство.

Я люблю тебя, малыш.

Ровно год назад скончался Виталий Чуркин. Больше всего меня поразило после его смерти вот что: практически все его западные коллеги, которых он, защищая интересы нашей страны, остроумно и жестко высмеивал - от Саманты Пауэр до Стивена О’Брайена - написали в его память пронзительные и трогательные слова. Значит ли это, что вся полемика и борьба Виталия Ивановича была условностью, игрой хотя бы отчасти? Конечно, нет. Неволя и величие солдата не просто слова. Это особое состояние. Когда воюющего против тебя доблестного противника хоронят с воинскими почестями. Виталий Иванович жил и умер как солдат своей страны.

Так началось 20 февраля заседание Совета Безопасности ООН. В Нью-Йорке и в Оттаве, в Брюсселе и в Белграде вспоминают Виталия Чуркина. В Москве встретились его одноклассники. Школа 1522, теперь она носит его имя. Уже в этих классах проявились черты характера, позволившие ему стать одним из самых сильных дипломатов России.

Однажды Виталия пригласили сниматься в кино, но он никогда этим не кичился, хотя успел поработать на трех картинах. Теперь его школьный аттестат хранится в МГИМО, где он тоже был круглым отличником. Ректор показывает личное дело Чуркина среди характеристик и благодарностей, письмо из МИД с просьбой позволить студенту Виталию Чуркину на полгода раньше сдать выпускные экзамены, чтобы скорее начать работу отделе переводов.

Пройдет всего несколько лет, и ему, совсем молодому дипломату, поручат отвечать на каверзные вопросы конгрессменов США после аварии на Чернобыльской АЭС.

«Он выступил блестяще, на следующий день стал известен всей Америке, и не только Америке. Все центральные газеты американские появились с его портретом на первой странице», - вспоминает ректор МГИМО МИД России Анатолий Торкунов.

Умение держаться в стрессовой ситуации пригодилось ему на службе в ООН. Здесь он прошел несколько серьезных международных кризисов, в которых проявил себя как тонкий дипломат и блестящий оратор.

«Если бы нам нужна была проповедь, мы пошли бы в церковь. Если бы мы хотели слышать стихи, мы пошли бы в театр. От ооновцев, особенно руководителей секретариата ООН, когда они приглашаются на заседания Совета Безопасности, ждешь объективного анализа происходящего. У вас это явно не получилось», - заявлял 27 октября 2016 года на заседании Совета Безопасности ООН по Сирии Виталий Чуркин.

Это о ситуации в Сирии в самый разгар боев в Алеппо, когда Западная коалиция всеми силами пыталась вывести из-под удара боевиков.

А вот одно из самых последних выступлений Виталия Чуркина в Совете Безопасности. Его ответ на требование представителя Британии вернуть Крым.

«Верните Мальвинские острова, верните Гибралтар, верните аннексированную вами часть Кипра, верните архипелаг Чагос в Индийском океане, который вы превратили в огромную военную базу. Тогда ваша совесть, может быть, будет чуть более чиста, и вы сможете рассуждать на другие темы», - заявил Виталий Чуркин 6 февраля 2017 года.

Но не надо думать, что миссия Чуркина в ООН состояла в том, чтобы больнее уколоть оппонента. Публичные выступления это только видимая, можно сказать, театральная часть дипломатической работы, за кадром непрекращающиеся попытки наладить диалог.

«Он защищал перспективу и безальтернативность нашего сотрудничества и взаимодействия с тем же самым Евросоюзом, с теми же самыми Соединенными Штатами. Для него это не было вопросом «или - или», - отметила директор Департамента информации и печати МИД РФ Мария Захарова.

Именно поэтому на смерть Виталия Чуркина все его основные оппоненты, которых он не раз ставил на место, откликнулись ловами признания: они его называли честным, открытым, любящим свою страну, а многие - другом.

«Его любили как к человека, как профессионала даже те, кто не соглашался с ним по политическим проблемам, либо соглашался, но в силу позиции своего правительства не мог это сказать открыто», - подчеркнул министр иностранных дел России Сергей Лавров.

«Виталий Иванович пользовался в ООН таким колоссальным уважением, что это уважение перетекло и на меня. Когда я встречался со своими коллегами, наносил визиты вежливости, все они говорили, что Виталий Иванович был совершенно особым послом, они его безмерно уважали, для многих он был личным другом и его безвременный уход для этих людей, для коллег был личной драмой», - рассказал постпред России в ООН Василий Небензя.

Год без Виталия Чуркина. Конечно, его отсутствие сказывается, он из плеяды незаменимых, но после него любой представитель России будет знать, что остаться в меньшинстве - это еще не поражение, что в любой сложной ситуации есть возможность отстаивать интересы своей страны.

Выпущено: ОРТ
Ведущий: Андрей Малахов

Описание: Настоящие, невыдуманные истории людей задевают больше, чем пафосные рассуждения на общие темы, потому что, вынося на обсуждение частную проблему отдельного человека, отдельной семьи, мы говорим о том, что волнует всех без исключения..
Права ли директор школы, которая исключила учительницу за то, что та работает стриптизершей в ночном клубе? Должны ли такие учителя воспитывать наших детей? Можно ли оправдать отца, убившего насильника своей дочери? Имеем ли мы право на самосуд?
Кто может отобрать ребенка у родной матери и за что? Как не лишиться собственных детей. Конфликты сторон, споры, столкновение мнений - все это происходит в студии на глазах у всей страны. Говорят все - очевидцы, соседи, дальние и близкие родственники,
противники и сторонники. Говорят известные политики, лучшие психологи, знаменитости, "звезды" шоу-бизнеса, журналисты. Говорят простые зрители, присутствующие в зале. Говорят люди с большим житейским опытом. И все это делает обсуждение в студии максимально объективным. Лучшим финалом наших программ является конкретная помощь людям, исправление ошибок и поиск компромиссов. Говорят - "словом делу не поможешь",
но программа "Пусть говорят" эту поговорку опровергает.